Войну я помню по бомбёжкам, когда мы прятались в саду, в канаве. Потом была эвакуация, скорее бегство от наступающих немцев. По городку поползли зловещие слухи: немцы собирают еврейское население и помещают в закрытые районы города. О массовом геноциде тогда ещё не знали. Еврейские семьи собирались в группы и в складчину покупали подводы с лошадьми. На них усаживали детей и укладывали вещи первой необходимости. В одной из таких подвод ехал я и несколько детей из других семей. Родители шли пешком за подводами. Это было начало июля. Было жарко. Лица родителей покрылись пылью, и люди казались ещё более мрачными и озабоченными. Когда подъехали к перекрёстку, начались споры: - куда ехать? Отец говорил, что нужно ехать в сторону железнодорожной станции и указывал это направление. Были несогласные с этим, которые говорили, что станция в другом направлении. В это время на перекрёстке собралась толпа любопытных местных жителей, которые кто с сочувствием, а кто и со злорадной усмешкой смотрел на спорящих евреев. Последних - было большинство. Многие из них поддерживали оппонентов отца и показывали руками, куда надо ехать. Мнения разделились. Часть людей поехала за отцом, а остальные в другом направлении. Через некоторое время наша группа подъехала к станции и с большим трудом, после долгих уговоров военного начальства, погрузилась в один их последних военных эшалонов. Группа, которая пошла в другую сторону, попала под немецкий десант и погибла. Поезд часто бомбили и обстреливали. При появлении самолётов с крестами, поезд останавливался. Люди выбегали из вагонов и прятались в канавах и ямах. Пронзительный вой самолётов заглушал крики людей. Были убитые и раненые.
Мы уцелели - видно Всевышний взял шефство над моей судьбой и отвёл от меня смертельную опасность. На какой-то станции нас высадили с военного поезда и мы сели в поезд с эвакуированными и доехали до г. Ульяновска, где нас зарегистрировали как эвакуированных и направили в село Большие Ключищи. Этот факт подтверждается справкой, полученной мной из Центра розыска и информации Российского Общества Красного Креста. В 1942 г. отца мобилизовали на фронт, а я с мамой переехал в г. Ульяновск. Поселили нас в квартире, где была одна большая комната и маленькая кухня. Там жили коренные жители Ульяновска - семейная пара с дочкой десяти лет. Нам выделили угол за печкой, где стояла кровать, на которой мы спали. Мать устроилась работать счетоводом на мясокомбинат. Время было тяжёлое. Я весь день ничего не ел и ждал, когда мама придёт с работы и принесёт кусочек хлеба и часть обеда, который она получала на работе. Иногда маме на работе выдавали кости. Это был праздник--мама варила кости и соскабливала с них кусочки мяса для меня, а бульон тоже был очень вкусный. Иногда меня подкармливали хозяева квартиры, которые и сами жили бедно. У них был огородик около дома, и мне иногда разрешали сорвать там морковку или редиску.
Отец писал с фронта письма, присылал фотографии со стихами на обратной стороне. Иногда в конвертах был сахар -песок и это тоже был для меня праздник. Подошёл сентябрь 1944 года. Мне надо было идти в школу. Мама купила мне папку, две тетрадки, карандаш, ручку и чернильницу. В первый же день в школе у меня украли папку со всем содержимым, дразнили и побили. Я с плачем вернулся домой и сказал маме, что больше в школу не пойду. Мама успокоила меня и разрешила в школу не ходить. Однажды у меня заболели глаза. По утрам они «заплывали» гноем, и я не мог их открыть. Мама под снегом раскапывала кусты смородины, ломала веточки и варила их. Этим отваром промывала мои глаза и вылечила меня. Осенью и зимой я, обычно, находился в круглосуточном садике типа детского дома. На выходной мама забирала меня домой. Жили мы на берегу реки с названием Свияга. Зимой она покрывалась льдом, и люди ходили по льду, сокращая на полчаса путь к своим домам. Однажды, мама забрала меня из круглосуточного детского садика, и наш путь лежал через речку по льду. Уже стемнело. Шёл снег и завывал ветер. Мне было очень страшно. Мы боялись попасть в полыньи, которые были в местах, где вырезались большие кубы льда для холодильников. Шли очень медленно, наощупь. Прежде чем сделать шаг мама пробовала лёд ногой и, убедившись в твёрдости, льда, мы двигались вперёд Путь в сто метров мы прошли, наверно, за час. Полагаю что и в этом случае, Всевышний спас меня с матерью от неминуемой беды. Сейчас я понимаю, какое стрессовое напряжение испытала мама.
Наступил 1945 год. Отец получил ранение в ногу и лежал в госпитале. Об этом мы узнали после войны - отец не хотел волновать маму. Однажды, мама пришла с работы обняла меня и сказала, что надо готовиться к возвращению в Житомир. В Ульяновске было ещё несколько семей из Житомира и все вместе решили возвращаться на родину. Мы собрали наш убогий «скарб» в два узла, сели в поезд и поехали. Эта поездка ассоциируется у меня с каким-то кошмаром. Ехали мы очень долго. Часто пересаживались с поезда на поезд. Пролезали под вагонами.
Я боялся, что в этот момент поезд тронется и нас раздавит. На вокзалах, где мы ожидали очередной поезд, было грязно и тесно. На полу сидели и лежали люди. На вокзалах находилось много цыган. Часто тушили свет и у людей пропадали вещи, и даже маленькие дети. Когда тушили свет, начинался большой шум и истерические крики. Мама держала одной рукой меня другой - узел с вещами. У нас тоже украли узел, где были продукты.
Наконец мы добрались до Житомира. Центр города, состоящий из многоэтажных домов, был совершенно разрушен. Детство у меня было безрадостным, голодным и несчастливым.Послевоенная жизнь была тяжёлая. За хлебом, молоком и сахаром стояли большие очереди. Булки и конфеты были моей мечтой и часто снились мне по ночам. С малых лет я очень любил читать книги. Книги уводили меня в другой мир, отвлекая от тяжёлых условий жизни. После занятий в школе я шёл в читальный зал детской библиотеки и засиживался там до пяти- шести часов вечера. По причине тяжёлых домашних условий, я всё время проводил на улице. Она научила меня хулиганить, играть в деньги, жаргону и непристойным словам и анекдотам. Слава Б-гу, что это пагубное влияние улицы не вошло в мою душу и с возрастом отпало, как сухая ненужная шелуха. В детстве я часто болел туберкулёзом, бронхитом и воспалением лёгких, считаю, что это последствия тяжёлых условий в эвакуации, и часто лечился в детских санаториях и пансионатах.
